Юрий Покиньборода - новый начальник областной милиции

Со вторника Анатолий Науменко более не занимает должность начальника Главного управления МВД Украины в Луганской области. Как он заявил на прощание, уходит по ротации на другую должность, и это никак не связано с проверкой на полиграфе. Новым начальником областной милиции назначен Юрий Покиньборода, сообщает новости Северодонецка онлайн пресс-служба ЛОВГА

До назначения на должность Юрий Покиньборода был командиром батальона милиции особого назначения «Киевщина». Этот батальон был первым областным правоохранительным подразделением, который попал в зону АТО в мае прошлого года. Об особенностях милицейской службы на фронте Юрий рассказал журналистке Кристине Брянцевой

- Как вы попали на фронт, господин Юрий?

- Меня, работника органов с 23-летним опытом, вызвали и предложили возглавить подразделение, не отказался. За две недели сформировались и выехали в АТО.

 - Сразу обеспечили всем необходимым?

 - Выдали автоматы, пистолеты, бронежилеты, ручные пулеметы. Одели в берцы, в которых, после того, как доехали в автобусе от Киева до Сватово, бойцы дня три не могли ходить, так болели ноги... Пришлось заказывать за свой счет другие. Также нам выдали форму черного цвета, а на улице лето, жара... Только благодаря волонтерам сумели переодеться в другую, более комфортную. Благодаря предпринимателям Киевщины, которые помогли деньгами, создали кассу батальона, собрали почти 250 тысяч гривен, которые и тратили по необходимости. А необходимость была даже в мелочах: та же посуда, кастрюли, чтобы наладить работу кухни, не говоря уже об остальных. Почти четыре месяца жили на средства, которые собрали для нас предприниматели.

 - А как с транспортом, тяжелым вооружением?

 - Не имели ни того, ни другого. Поставили нас на блокпосты, через один из них выводили колонну военных из Рубежного. Они идут и видят, что мы стоим с одними лишь автоматами и пистолетами. Спрашивают: «Ребята, вы что, воевать приехали?». Говорим: «Да!». «А где ваши гранатометы, гранаты?». «Нет», – отвечаем. «Вы на Зарницу приехали?! Если на вас тяжелая техника пойдет, что будете делать?!». Дали нам несколько гранатометов, гранаты.

 - Какие задачи стояли перед вами?

 - В первую очередь – удержать город Сватово, взять под охрану административные здания. Мы это задание выполнили. Следующим, очень важным было обеспечение проведения выборов президента в Беловодском районе. И с этим тоже справились. В то время, когда местная милиция и областное руководство вообще отказывались от проведения выборов, боялись выезжать на участки.

 - Впоследствии нашли общий язык с коллегами и руководством Луганщины?

 - Так. А вот с руководством милиции отношения, мягко говоря, не очень лестные, ведь там работает очень много людей, которые в свое время принимали участие в отправлении «титушок» в Киев, а также те, кто до сих пор занимается коррупцией. Много людей принимали участие в сдаче Луганщины сепаратистам, а сейчас занимают руководящие должности. Хотя на Луганщине среди милиционеров так же много настоящих патриотов, которые не вылезают с передовой. С ними мы и сотрудничаем.

 - Что, однако, могло измениться, если бы сумели наладить связь и взаимодействие с луганскими коллегами?

 - Очень много. Ведь сейчас нам приходится одновременно противодействовать коррупции, воровству государственного имущества: лес, металл, которые пытаются вывезти через наши блокпосты. Есть и нечестные на руки руководители. Вследствие чего начинаются определенные политические игры, вроде «батальон мешает», «их надо убрать». Клевещут, якобы мы не выполняем приказы. На самом деле, если бы мы делали что-то плохое, то там есть СБУ, разведка, которые бы уже давно эти факты установили. Зато, только предлагают за определенное вознаграждение, смягчить собственные взгляды и позицию. На эти предложения ответил, что пришел сюда наводить порядок и защищать Родину.

- А военные сразу восприняли вас, как равноценную боевую единицу? Имели место упреки вроде «беркуты-предатели пришли»?

 - Во-первых, мы никакого отношения к «Беркуту» не имели. Во-вторых, все добровольцы. Претензий никаких не было. Вместе с тем, когда ты стоишь на передовой, понимаешь, что, кроме тех, кто рядом, никто не поможет. Неважно, это военный или милиционер. Это твои братья, твоя семья.

 Хотя многое зависит и от того, какие именно военные рядом. Была ситуация: приезжаю на блокпост, где стоят мои бойцы, а они жалуются на то, что военные, которые рядом, всю неделю пьянствуют. Навеселе и пытались помериться силами с призывом: «Пошли – ментов попугаю!». Имел место инцидент, когда заходили в блиндаж, вырывали чеку из гранаты, затворы АКМ передергивали... И это при том, что моих там было всего восемь человек, а остальные – 80 военных. Пришлось решать ситуацию с руководством подразделения этих «героев».

 - Находитесь в зоне АТО больше года. Что изменилось к лучшему, а что – наоборот?

 - По обеспечению, как и прежде, 80 процентов – это работа волонтеров. От государства за год получили лишь два «Уазы». Хотя нужно, как минимум еще два микроавтобуса и пять КАМАЗов. Зато вытащили из болота поврежденный автобус, который оставили военные, восстановили и три месяца ездили на нем передовой. А что такое автобус? От одного блокпоста до другого пять – девять километров, которые никто не контролирует. Зашла какая-то диверсионная группа – едет автобус, расстреляли. Таких случаев было очень много. Поэтому приходилось, как ежикам, во все стороны из окон выставлять автоматы и передвигаться. Именно волонтеры, Киевская облгосадминистрация и областной совет нам очень помогли с машинами. Благодаря областному штабу помощи нам каждый раз доставляют 20 тонн продовольствия.

 - За год территория, подконтрольная сепаратистам увеличилась. Какие причины, по вашему мнению?

 Первое перемирие в июне прошлого года. Если бы нас тогда не остановили, все было бы иначе: Луганск и Донецк были бы подконтрольны Украине. Зато мы всего за день перемирия вывезли десять раненых и несколько убитых военных с одного блокпоста. В то же время в самом начале мы действительно воевали с сепаратистами, а в сентябре уже столкнулись с кадровыми российскими военными.

 - Кто из бойцов «не вписался» в батальон?

 - Были такие, которые убегали с передовой. Или алкоголики, которые приезжают в АТО и пьянствуют. Их невозможно было раньше отсеять, ведь в батальоне сначала не было ни врачей, ни психолога. На первых порах, перед отправлением на восток, медик в месте под Киевом спросил: «Кто сможет выполнять обязанности фельдшера?» Один парень, Евгений, говорит: «Я могу попробовать!» А у него ни образования, ни элементарной медицинской подготовки. Тот врач забрал его где-то на полчаса, провел небольшой ликбез, так мы с ним и уехали в АТО.

 - Оправдал надежды?

 - Еще и как! Помню, когда он впервые оказывал помощь раненым, я за ним наблюдал и думал, хотя бы боец не сдался. Ведь все в боевой обстановке: смерти, ранения, человек без подготовки. Теперь говорю ему, чтобы подавал документы в медицинское училище.

 - К чему готовитесь в дальнейшем, на что настраиваете бойцов?

 - Готовимся держать оборону и к возможному наступлению. Все может быть. Это кроме службы на блокпостах и патрулирования. В то же время боремся с пьянством в рядах различных подразделений. Ведь это на самом деле очень большая проблема. Яркий тому пример Константиновка, где пьяный водитель БМП наехал на ребенка. У нас так же бывают ситуации, когда нетрезвые водители гоняют по городу на «Уралах». Совместно с военной комендатурой организовали патрули, которые работают в городах. Конечно, нажили себе немало врагов, ведь еще вчера были боевыми побратимами, а сейчас стали своеобразным НКВД. Но это так же нужно кому-то делать, без этого никак.

 - На какой срок времени настраиваетесь?

 - Анализируем ситуацию и понимаем, что это даже не на год-два, а на больший срок времени. Имея собственный опыт участника приднестровского конфликта, понимаю, что ситуация продлится еще минимум два года. Ведь если даже удастся погасить тот конфликт, будем стоять до тех пор, пока не удастся установить полный контроль над границей Луганщины и Донетчины с Россией.

 - Во что подразделение сможет переформатироваться?

 - В новую полицию. Но подготовки и опыта достаточно для создания подразделения сил специальных операций. Все возможно. Но батальон имеет свою историю, свой боевой путь, авторитет. Хотелось бы сохранить все это. Не хотелось, чтобы нас расформировали. Наступит мир, соберу личный состав и спрошу, чем именно все бы хотели дальше заниматься. А проблем хватает. В той же Киевской области. Вследствие большого наплыва беженцев, возросло количество преступлений. Уверен, нам хватит несколько недель, чтобы нормализовать криминогенную ситуацию в области.

 - Есть много тренингов для служащих, волонтеров, родственников, где учат общению с бойцами, которые возвращаются с войны. По вашему мнению, чего больше всего нуждаются воины?

 - Вот я, например, приезжаю на ротацию и сразу все друзья, знакомые, хотят встретиться, поговорить о войне. А я не хочу! О чем говорить? Меня поймет лишь тот, кто там был. Поэтому, заперся дома, включил телевизор и наслаждаюсь.